Красивая, добродетельная фиалка с античных времен олицетворяет весну, пробуждение природы и…смерть.
Как совместились столь несовместимые значения? Ответ на этот вопрос могут дать только древнегреческие мифы.
О происхождении фиалки в мифологии сказано более чем достаточно. По одной версии, прелестные цветы выросли из капель крови обезумевшего и покончившего с собой прекрасного юноши Аттиса, по другой — расцвели из благодарных слез Адама, получившего через Архангела Гавриила долгожданную весть о прощении самого первого в истории человечества греха. Третий мотив предъявляет в качестве первопричины некую красавицу, находящую спасение от преследования в перевоплощении. По греческому варианту, Зевс превратил в фиалку одну из дочерей Атласа, спасавшуюся от жгучих ласк солнечного бога Аполлона; по представлениям балтийских славян, фиалкой, цветущей раз в сто лет, обернулась прекрасная дочь низвергнутого христианством Чернобога.
Корни парадоксальной символики смерти и расцвета природы таятся в античном мифе о похищении Персефоны (Прозерпины). Юная Персефона беззаботно собирала цветы на лугу, когда на нее вихрем налетела черная колесница мрачного Аида. Похититель умчал перепуганную девушку в призрачное Царство Мертвых, а букетик фиалок, собранных ею, остался лежать на земле как знак смерти Персефоны и скорби ее матери, Деметры. Эта скорбь была так велика, что земля совсем перестала плодоносить, и в дело пришлось вмешаться самому Зевсу. Повелитель Олимпа приказал брату ежегодно отпускать Персефону к матери, и Аиду пришлось подчиниться. Когда воскресшая дочь выходила из подземного мира навстречу солнцу, мать-природа радовалась и одевалась в зеленый весенний наряд, но первыми приветствовали пленницу именно фиалки, расцветавшие при ее появлении. Вот почему для греков фиалки знаменовали и смерть, и пробуждение жизни. Что же касается Аида, то ему было чем утешиться: пусть мужа надолго лишали общества любимой жены, зато зятя никто не заставлял принимать или навещать «любимую» тещу.
В религии античных народов символика смерти, навеянная популярным мифом о Персефоне, обрела реальное воплощение в погребальном культе: греки усыпали фиалками смертное ложе безвременно умерших невинных девушек, а римляне убирали этими цветами могилы родных в день поминовения.
Жизнерадостные варвары не разделяли взглядов греков и римлян: для них фиалка была радостной эмблемой весны, символом красоты, невинности и скромности невест, поэтому прелестные цветы украшали наряд новобрачных и веселые весенние празднества. Славяне верили в целительные свойства скромного цветка, в его способность прогонять духов болезни. Даже практичные римляне использовали фиалку как эффективное средство от похмелья — во время обильных возлияний они пощипывали свои фиалковые венки, добавляя в вино цветочные лепестки.
В христианстве фиалка олицетворяла главную добродетель верующего — смирение. «Кроткой фиалкой» отцы церкви иногда именовали Деву Марию. Как символ смирения фиалка часто присутствует в иконографии, в сценах, где Богородица изображена с Младенцем Христом на руках.
В христианской иконографии отразился и античный мотив смерти невинной девушки. Так, в сцене смерти святой девочки Фины из ее ложа вырастают белые фиалки.
Особым значением наделена в христианстве трехцветная фиалка — символ Святой Троицы. Болезненно разгоряченное религиозное воображение усматривало в темном треугольном пятне в центре фиалки «Всевидящее Божье Око», окруженное исходящим от него золотистым сиянием, а в трех сторонах треугольника безошибочно угадывало три ипостаси Бога.
В светской эмблематике цветущая фиалка символизировала красоту в смирении. Более богатым содержанием отличалась ренессансная эмблема фиалки, выросшей под сенью кипариса, — аллегория скромного человека, творящего добро в безвестности, предпочитающего не выставлять напоказ своих достоинств и благодеяний.
Скромный цветок избрали своей эмблемой Людовик XVI, Жозефина и Наполеон; император Вильгельм и актриса Сара Бернар; писатель И. Тургенев и поэт Ф., Тютчев. Страстным поклонником фиалок был великий Гете. Немецкие садовники, прославляя талант Гете, нарекли выведенные ими сорта фиалок именами персонажей его бессмертного произведения: темные, почти черные цветы они назвали «Доктор Фауст», кроваво-красные — «Мефистофель», а нежно-голубые — «Маргарита». Впрочем, эмблемой поэтов фиалка сделалась еще в 1323 году на Цветочных играх в Тулузе, когда победителей поэтического турнира стали награждать позолоченной серебряной фиалкой.
